«Это сэр Энди Хайд, а я с ним!»
Ну, судя по всему – доктор Джекил
Ну, судя по всему – доктор Джекил
ПрозаичноеЕсть такая особая деятельность – читать чужие письма. И для этого вовсе необязательно взламывать почтовые ящики и тайники, нет. Достаточно просто чуть-чуть понаблюдать за объектами переписки. Существует лишь одна хитрость – наблюдать стоит не за получателем, но отправителем. Странно? Ничуть.
Мне ли вам рассказывать, как часто отосланное письмо не достигает адресата, теряется в пути, попадает в чужие руки? А даже если и достигается – то путём каких жертв и скольких прочтений? И вот это – главная проблема.
Это ведь только самые упорные пишут письма на бумаге, запаковывают в конверты и отправляют специальным рейсом в другой конец мира – простые смертные всё чаще не успевают даже понять, как отослали своё письмо – в пустоту, как им могло показаться. Но на деле ни одно письмо не уходит в пустоту, ни одно слово и ни один взгляд – всегда найдутся те, кто его прочтут – по незнанию ли, или по роду занятий.
Ибо это действительно особый род занятий – читать чужие письма.
Это особенное призвание – читать чужие письма.
Это особенное удовольствие – читать чужие письма. И в первую очередь те, адресат которых заведомо не должен знать о самом факте их существования. Как, например, в этом случае.
Ещё более прозаичное
Вчера с утра в комнате заменили батарею (ибо родна за эти два года грела от силы дня два, да и то после первой попытки ремонта). В связи с этим рады все, кроме меня. Рада мать, рад отец, раба бабушка, и ночующие суровыми зимними ночами гости теперь тоже, наверное, будут рады.
А я вот не рад ни разу! Потому как две (точнее полторы) зимы с неработающей батареей я вполне успешно пережил и особо не мёрз – это раз. Потому как в выходной день (особенно после феерии в ночь на понедельник) пришлось встать в девять утра – это два. И, наконец, потому как после монтажа батареи под подоконником оголилась нехилая дыра в обоях, что выглядит омерзительно даже по моим меркам – это три.
Подобное настроение к вечеру вылилось в перестановку мебели – письменный стол я раздвинул и приткнул под подоконник, полностью перекрыв батарею, а диван передвинул на середину комнаты. Под музыкальным центром теперь стоит «ночник», а электроприборы распределены по розеткам чуть более практично, но слева и справа от окна образовалось свободное пространство, используемое лишь для прохода к форточке.
Все эти телодвижения, вкупе с выглядывающими из-за стола черными трубами (что явились вместе с батареей, и смотрятся, пожалуй, самым несуразным элементом интерьера) создали ощущение какого-то не то переезда, не то ремонта, ещё сильнее укрепив возникшее в понедельник чувство, будто я на каникулах, а все вокруг только и делают, что мешают мне отдыхать.
P.S. Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь учат в школе, учат в школе, учат в школе...
Мне ли вам рассказывать, как часто отосланное письмо не достигает адресата, теряется в пути, попадает в чужие руки? А даже если и достигается – то путём каких жертв и скольких прочтений? И вот это – главная проблема.
Это ведь только самые упорные пишут письма на бумаге, запаковывают в конверты и отправляют специальным рейсом в другой конец мира – простые смертные всё чаще не успевают даже понять, как отослали своё письмо – в пустоту, как им могло показаться. Но на деле ни одно письмо не уходит в пустоту, ни одно слово и ни один взгляд – всегда найдутся те, кто его прочтут – по незнанию ли, или по роду занятий.
Ибо это действительно особый род занятий – читать чужие письма.
Это особенное призвание – читать чужие письма.
Это особенное удовольствие – читать чужие письма. И в первую очередь те, адресат которых заведомо не должен знать о самом факте их существования. Как, например, в этом случае.
Ещё более прозаичное
Вчера с утра в комнате заменили батарею (ибо родна за эти два года грела от силы дня два, да и то после первой попытки ремонта). В связи с этим рады все, кроме меня. Рада мать, рад отец, раба бабушка, и ночующие суровыми зимними ночами гости теперь тоже, наверное, будут рады.
А я вот не рад ни разу! Потому как две (точнее полторы) зимы с неработающей батареей я вполне успешно пережил и особо не мёрз – это раз. Потому как в выходной день (особенно после феерии в ночь на понедельник) пришлось встать в девять утра – это два. И, наконец, потому как после монтажа батареи под подоконником оголилась нехилая дыра в обоях, что выглядит омерзительно даже по моим меркам – это три.
Подобное настроение к вечеру вылилось в перестановку мебели – письменный стол я раздвинул и приткнул под подоконник, полностью перекрыв батарею, а диван передвинул на середину комнаты. Под музыкальным центром теперь стоит «ночник», а электроприборы распределены по розеткам чуть более практично, но слева и справа от окна образовалось свободное пространство, используемое лишь для прохода к форточке.
Все эти телодвижения, вкупе с выглядывающими из-за стола черными трубами (что явились вместе с батареей, и смотрятся, пожалуй, самым несуразным элементом интерьера) создали ощущение какого-то не то переезда, не то ремонта, ещё сильнее укрепив возникшее в понедельник чувство, будто я на каникулах, а все вокруг только и делают, что мешают мне отдыхать.
P.S. Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь учат в школе, учат в школе, учат в школе...